Год производства: 2006
Страна производства: Мексика
Язык: русский
Продолжительность: 1 час 32 минуты
Жанр: драма
Возрастной ценз: 12+
Режиссер: Херардо Наранхо
В ролях: Фернандо Бесерриль, Мариана Моро, Хуан Пабло Кастаньеда , Эмилио Вальдес
Описание
Некогда роскошный, а теперь запущенный курорт Акапулько становится местом действия трёх взаимосвязанных историй, произошедших одним длинным жарким днем.
Некогда роскошный, а теперь запущенный курорт Акапулько становится местом действия трёх взаимосвязанных историй, произошедших одним длинным жарким днем.Первая — о красивой и холодной Фернанде, столкнувшейся с внезапным появлением своего бывшего любовника Чино. Гонсало, ее нынешний мужчина, вынужден соперничать с пылкой сексуальностью Чино.
Первая — о красивой и холодной Фернанде, столкнувшейся с внезапным появлением своего бывшего любовника Чино. Гонсало, ее нынешний мужчина, вынужден соперничать с пылкой сексуальностью Чино.Вторая история о Джами, непорядочном офисном клерке, пытающемся покончить с жизнью на пляже в тот момент, когда там оказывается героиня третьей истории — недобрая девочка-подросток, однако спасшая ему жизнь.
Вторая история о Джами, непорядочном офисном клерке, пытающемся покончить с жизнью на пляже в тот момент, когда там оказывается героиня третьей истории — недобрая девочка-подросток, однако спасшая ему жизнь.Все герои фильма губительно морально-неустойчивы, что и является причиной основных конфликтов...
Все герои фильма губительно морально-неустойчивы, что и является причиной основных конфликтов...Публикации
Публикации
Мексиканcкая драма про насыщенные будни курортных жителей
Что режиссер Наранхо на самом деле довольно талантливый, становится видно, лишь когда он перестает корчить гуманиста и начинает снимать то, что ему правда интересно: постельные сцены (даже по нынешним искренним временам — ударные); мимолетные изменения на лице барышни, мучительно соображающей, с кем ей больше нравится спать — с дураком или с негодяем; то, как ее хахаль преглупо (но похоже) изображает Бельмондо, изображающего Богарта. К дьяволу стариков и детей. Солнце и ситец, волосы, лезущие в глаза, истошный крик "Так всю жизнь и проторчишь в своем сраном Акапулько!" — сконцентрируйся Наранхо на всем этом, цены бы ему не было. (Роман Волобуев, "Афиша", 03.09.2008)
Что режиссер Наранхо на самом деле довольно талантливый, становится видно, лишь когда он перестает корчить гуманиста и начинает снимать то, что ему правда интересно: постельные сцены (даже по нынешним искренним временам — ударные); мимолетные изменения на лице барышни, мучительно соображающей, с кем ей больше нравится спать — с дураком или с негодяем; то, как ее хахаль преглупо (но похоже) изображает Бельмондо, изображающего Богарта. К дьяволу стариков и детей. Солнце и ситец, волосы, лезущие в глаза, истошный крик "Так всю жизнь и проторчишь в своем сраном Акапулько!" — сконцентрируйся Наранхо на всем этом, цены бы ему не было. (Роман Волобуев, "Афиша", 03.09.2008) Мексиканcкая драма про насыщенные будни курортных жителей
Что режиссер Наранхо на самом деле довольно талантливый, становится видно, лишь когда он перестает корчить гуманиста и начинает снимать то, что ему правда интересно: постельные сцены (даже по нынешним искренним временам — ударные); мимолетные изменения на лице барышни, мучительно соображающей, с кем ей больше нравится спать — с дураком или с негодяем; то, как ее хахаль преглупо (но похоже) изображает Бельмондо, изображающего Богарта. К дьяволу стариков и детей. Солнце и ситец, волосы, лезущие в глаза, истошный крик "Так всю жизнь и проторчишь в своем сраном Акапулько!" — сконцентрируйся Наранхо на всем этом, цены бы ему не было. (Роман Волобуев, "Афиша", 03.09.2008) Мексиканcкая драма про насыщенные будни курортных жителей
Что режиссер Наранхо на самом деле довольно талантливый, становится видно, лишь когда он перестает корчить гуманиста и начинает снимать то, что ему правда интересно: постельные сцены (даже по нынешним искренним временам — ударные); мимолетные изменения на лице барышни, мучительно соображающей, с кем ей больше нравится спать — с дураком или с негодяем; то, как ее хахаль преглупо (но похоже) изображает Бельмондо, изображающего Богарта. К дьяволу стариков и детей. Солнце и ситец, волосы, лезущие в глаза, истошный крик "Так всю жизнь и проторчишь в своем сраном Акапулько!" — сконцентрируйся Наранхо на всем этом, цены бы ему не было. (Роман Волобуев, "Афиша", 03.09.2008) Мексиканcкая драма про насыщенные будни курортных жителей
Три истории по-мексикански
Положа руку на сердце, Нарнахо и впрямь не вызывает раздражения, в отличие от своего склонного к гуманистическим манипуляциям старшего соотечественника. Весь фильм Нарнахо — просто полтора часа прогулок по пляжу, необременительных разговоров, мимолетных подмигиваний Жан-Люку Годару и Джиму Джармушу, в меру откровенных эротических сцен, расплывчатых кадров и шершавой музыки. Все это прекрасно, но тут-то и кроется главная ловушка. (Игорь Гулин, "Газета", 18.09.2008)
Положа руку на сердце, Нарнахо и впрямь не вызывает раздражения, в отличие от своего склонного к гуманистическим манипуляциям старшего соотечественника. Весь фильм Нарнахо — просто полтора часа прогулок по пляжу, необременительных разговоров, мимолетных подмигиваний Жан-Люку Годару и Джиму Джармушу, в меру откровенных эротических сцен, расплывчатых кадров и шершавой музыки. Все это прекрасно, но тут-то и кроется главная ловушка. (Игорь Гулин, "Газета", 18.09.2008) Три истории по-мексикански
Положа руку на сердце, Нарнахо и впрямь не вызывает раздражения, в отличие от своего склонного к гуманистическим манипуляциям старшего соотечественника. Весь фильм Нарнахо — просто полтора часа прогулок по пляжу, необременительных разговоров, мимолетных подмигиваний Жан-Люку Годару и Джиму Джармушу, в меру откровенных эротических сцен, расплывчатых кадров и шершавой музыки. Все это прекрасно, но тут-то и кроется главная ловушка. (Игорь Гулин, "Газета", 18.09.2008) Три истории по-мексикански
Положа руку на сердце, Нарнахо и впрямь не вызывает раздражения, в отличие от своего склонного к гуманистическим манипуляциям старшего соотечественника. Весь фильм Нарнахо — просто полтора часа прогулок по пляжу, необременительных разговоров, мимолетных подмигиваний Жан-Люку Годару и Джиму Джармушу, в меру откровенных эротических сцен, расплывчатых кадров и шершавой музыки. Все это прекрасно, но тут-то и кроется главная ловушка. (Игорь Гулин, "Газета", 18.09.2008) Три истории по-мексикански
Очень традиционная для современного испанского кино картина, состоящая из трех в разной степени переплетенных между собой историй о сексе, смерти и любви, которые разворачиваются в Акапулько. (Станислав Ф. Ростоцкий, "Время новостей", 17.09.2008)
Очень традиционная для современного испанского кино картина, состоящая из трех в разной степени переплетенных между собой историй о сексе, смерти и любви, которые разворачиваются в Акапулько. (Станислав Ф. Ростоцкий, "Время новостей", 17.09.2008) Очень традиционная для современного испанского кино картина, состоящая из трех в разной степени переплетенных между собой историй о сексе, смерти и любви, которые разворачиваются в Акапулько. (Станислав Ф. Ростоцкий, "Время новостей", 17.09.2008) Очень традиционная для современного испанского кино картина, состоящая из трех в разной степени переплетенных между собой историй о сексе, смерти и любви, которые разворачиваются в Акапулько. (Станислав Ф. Ростоцкий, "Время новостей", 17.09.2008)Происходит все это в курортном Акапулько. На таком фоне умно рассуждать про отчуждение, одиночество и тотальное несчастье у режиссера не получается. Но зато он здорово управляется с ручной камерой и лихо снимает постельные сцены. Он скорее жизнелюб, нежели скептик, лучше передает эмоции, чем мысли, больше думает о кадре, чем о тех, кто в него попал. Ненужный гуманизм тут побрякивает, как консервные банки за машиной молодоженов. Отцепи их, и все будет довольно мило. (Александр Стрелков, "Ведомости. Пятница", 12.09.2008)
Происходит все это в курортном Акапулько. На таком фоне умно рассуждать про отчуждение, одиночество и тотальное несчастье у режиссера не получается. Но зато он здорово управляется с ручной камерой и лихо снимает постельные сцены. Он скорее жизнелюб, нежели скептик, лучше передает эмоции, чем мысли, больше думает о кадре, чем о тех, кто в него попал. Ненужный гуманизм тут побрякивает, как консервные банки за машиной молодоженов. Отцепи их, и все будет довольно мило. (Александр Стрелков, "Ведомости. Пятница", 12.09.2008) Происходит все это в курортном Акапулько. На таком фоне умно рассуждать про отчуждение, одиночество и тотальное несчастье у режиссера не получается. Но зато он здорово управляется с ручной камерой и лихо снимает постельные сцены. Он скорее жизнелюб, нежели скептик, лучше передает эмоции, чем мысли, больше думает о кадре, чем о тех, кто в него попал. Ненужный гуманизм тут побрякивает, как консервные банки за машиной молодоженов. Отцепи их, и все будет довольно мило. (Александр Стрелков, "Ведомости. Пятница", 12.09.2008) Происходит все это в курортном Акапулько. На таком фоне умно рассуждать про отчуждение, одиночество и тотальное несчастье у режиссера не получается. Но зато он здорово управляется с ручной камерой и лихо снимает постельные сцены. Он скорее жизнелюб, нежели скептик, лучше передает эмоции, чем мысли, больше думает о кадре, чем о тех, кто в него попал. Ненужный гуманизм тут побрякивает, как консервные банки за машиной молодоженов. Отцепи их, и все будет довольно мило. (Александр Стрелков, "Ведомости. Пятница", 12.09.2008)Первое, что заметит любой сколько-нибудь эрудированный зритель "Драмы Мекс", — очевидные параллели с Иньярриту (в смысле расчлененного и сшитого заново повествования). Самому же режиссеру гораздо приятнее, когда критики замечают в "Драме" влияние Годара, а его самого сравнивают с Джимом Джармушем. Но вот на что, кажется, никто до сих пор не обратил внимания, так это на замечательное сходство сцены, где бухгалтер неуверенно приставляет к лицу ствол, с аналогичным эпизодом из кроненберговской короткометражки в альманахе "У каждого свое кино". (Михаил Шиянов, Time Out, 10.09.2008)
Первое, что заметит любой сколько-нибудь эрудированный зритель "Драмы Мекс", — очевидные параллели с Иньярриту (в смысле расчлененного и сшитого заново повествования). Самому же режиссеру гораздо приятнее, когда критики замечают в "Драме" влияние Годара, а его самого сравнивают с Джимом Джармушем. Но вот на что, кажется, никто до сих пор не обратил внимания, так это на замечательное сходство сцены, где бухгалтер неуверенно приставляет к лицу ствол, с аналогичным эпизодом из кроненберговской короткометражки в альманахе "У каждого свое кино". (Михаил Шиянов, Time Out, 10.09.2008) Первое, что заметит любой сколько-нибудь эрудированный зритель "Драмы Мекс", — очевидные параллели с Иньярриту (в смысле расчлененного и сшитого заново повествования). Самому же режиссеру гораздо приятнее, когда критики замечают в "Драме" влияние Годара, а его самого сравнивают с Джимом Джармушем. Но вот на что, кажется, никто до сих пор не обратил внимания, так это на замечательное сходство сцены, где бухгалтер неуверенно приставляет к лицу ствол, с аналогичным эпизодом из кроненберговской короткометражки в альманахе "У каждого свое кино". (Михаил Шиянов, Time Out, 10.09.2008) Первое, что заметит любой сколько-нибудь эрудированный зритель "Драмы Мекс", — очевидные параллели с Иньярриту (в смысле расчлененного и сшитого заново повествования). Самому же режиссеру гораздо приятнее, когда критики замечают в "Драме" влияние Годара, а его самого сравнивают с Джимом Джармушем. Но вот на что, кажется, никто до сих пор не обратил внимания, так это на замечательное сходство сцены, где бухгалтер неуверенно приставляет к лицу ствол, с аналогичным эпизодом из кроненберговской короткометражки в альманахе "У каждого свое кино". (Михаил Шиянов, Time Out, 10.09.2008)
