Год производства: 2011
Страна производства: Россия
Язык: русский
Продолжительность: 1 час 30 минут
Жанр: драма
Возрастной ценз: 12+
Режиссер: Игорь Волошин
В ролях: Ольга Симонова, Серафима Мигай, Михаил Евланов, Ремигиюс Сабулис, Доржи Галсанов
Описание
Номинации: Кинотавр, 2011; Карловы Вары, 2011
Номинации: Кинотавр, 2011; Карловы Вары, 2011 Номинации: Кинотавр, 2011; Карловы Вары, 2011 Номинации: Кинотавр, 2011; Карловы Вары, 2011 Номинации: Кинотавр, 2011; Карловы Вары, 2011Ради спасения больной лейкозом дочки, Рита решается стать суррогатной матерью для странной гей-пары. Однако получить деньги Рита не успевает. Лечение нельзя прерывать, поиски донора и запланированная операция по трансплантации костного мозга требуют принятия быстрых решений. Столкнувшись с бессилием врачей, Рита решается уехать в Иорданию, к бедуинам, которые лечат рак верблюжьим молоком. Она забирает дочь из больницы, и они летят в страну, которая, в итоге, меняет в их жизни все…
Ради спасения больной лейкозом дочки, Рита решается стать суррогатной матерью для странной гей-пары. Однако получить деньги Рита не успевает. Лечение нельзя прерывать, поиски донора и запланированная операция по трансплантации костного мозга требуют принятия быстрых решений. Столкнувшись с бессилием врачей, Рита решается уехать в Иорданию, к бедуинам, которые лечат рак верблюжьим молоком. Она забирает дочь из больницы, и они летят в страну, которая, в итоге, меняет в их жизни все…
У тебя умирает ребенок от рака. И у тебя нет денег.
Ты можешь родить за деньги.
И тебе наплевать, кто заплатит.
Ты стала прочнее стали, но из тебя вытрясли душу.
Ты суррогатная мать вне закона.
C обломком надежды в кармане, ты бежишь на Восток.
И там, в первозданной пустыне, тебя встречает младенец.
И этот ребенок твой.
И имя ему — Бедуин.
Ты можешь родить за деньги.
И тебе наплевать, кто заплатит.
Ты стала прочнее стали, но из тебя вытрясли душу.
Ты суррогатная мать вне закона.
C обломком надежды в кармане, ты бежишь на Восток.
И там, в первозданной пустыне, тебя встречает младенец.
И этот ребенок твой.
И имя ему — Бедуин.
РЕЦЕНЗИЯ
РЕЦЕНЗИЯ
Социальное кино, экзистенциальная драма и криминальный боевик
Социальное кино, экзистенциальная драма и криминальный боевикИгорь Волошин всегда отличался беспримерной смелостью — там, где его соратники по новому кинопоколению осторожно пытались демонстрировать чувство меры и вкус, иногда уходя в совсем уж полную герметичность для зрителя, Волошин демонстрировал исключительно бесшабашность и лихость: Артур Смольянинов с огромным фиолетовым гребнем! распятые на кладбище! прогулки по воде! рапиды и клиповый монтаж под Сандру! Пока его будущие коллеги ходили на французский и смотрели Виго, Волошин ходил на дзюдо и смотрел то, что показывали в видеосалонах, а также транслируемое по тарелке MTV, где в его юные годы крутили видео Дэвида Финчера и Марка Романека. Весь этот багаж режиссер вывалил на публику в первых полнометражных картинах "Нирвана" и "Я", и, несмотря на дикость, это было диво как хорошо. К третьему фильму он решил взять себя в руки, одновременно не изменяя собственному авторскому "я": снять визуально скупую социальную драму — но с острым сюжетом и эксцентричными маргинальными типажами. В итоге получилось три фильма в одном: гастарбайтерский быт, перестрелки, эпизоды со съемками порно, душевные диалоги о проблемах растаможки дефицитных лекарств, виды полупустынь Иордании и прочее лепится в дико увлекательный ком, которому, однако, несколько не хватает выразительной цельности. Как режиссер, Волошин все умеет: глубокие метафоры вроде постоянно плывущих мимо героини судов, поездов, верблюжьих караванов — жизнь ее, мол, вечное, бессмысленное и крайне тягомотное движение, — получаются у него очень хорошо. Но видно, что, снимая героиню, безысходно смотрящую в окно, ему так и хочется завертеть вокруг нее мир мерцающим стробоскопом и пустить остальных персонажей на подтанцовки. Так и надо было сделать — он, слава богу, чуть ли не единственный в нашем кино, у кого это хорошо выходит.
Игорь Волошин всегда отличался беспримерной смелостью — там, где его соратники по новому кинопоколению осторожно пытались демонстрировать чувство меры и вкус, иногда уходя в совсем уж полную герметичность для зрителя, Волошин демонстрировал исключительно бесшабашность и лихость: Артур Смольянинов с огромным фиолетовым гребнем! распятые на кладбище! прогулки по воде! рапиды и клиповый монтаж под Сандру! Пока его будущие коллеги ходили на французский и смотрели Виго, Волошин ходил на дзюдо и смотрел то, что показывали в видеосалонах, а также транслируемое по тарелке MTV, где в его юные годы крутили видео Дэвида Финчера и Марка Романека. Весь этот багаж режиссер вывалил на публику в первых полнометражных картинах "Нирвана" и "Я", и, несмотря на дикость, это было диво как хорошо. К третьему фильму он решил взять себя в руки, одновременно не изменяя собственному авторскому "я": снять визуально скупую социальную драму — но с острым сюжетом и эксцентричными маргинальными типажами. В итоге получилось три фильма в одном: гастарбайтерский быт, перестрелки, эпизоды со съемками порно, душевные диалоги о проблемах растаможки дефицитных лекарств, виды полупустынь Иордании и прочее лепится в дико увлекательный ком, которому, однако, несколько не хватает выразительной цельности. Как режиссер, Волошин все умеет: глубокие метафоры вроде постоянно плывущих мимо героини судов, поездов, верблюжьих караванов — жизнь ее, мол, вечное, бессмысленное и крайне тягомотное движение, — получаются у него очень хорошо. Но видно, что, снимая героиню, безысходно смотрящую в окно, ему так и хочется завертеть вокруг нее мир мерцающим стробоскопом и пустить остальных персонажей на подтанцовки. Так и надо было сделать — он, слава богу, чуть ли не единственный в нашем кино, у кого это хорошо выходит.Текст: Ольга Шакина
Текст: Ольга Шакина Текст: Ольга Шакина Текст: Ольга Шакина
